В Киеве есть устойчивое ощущение, что все зависло. Нет положительной динамики, а даже если динамика и есть, то она скорее отрицательная. Люди выглядят унылыми, их лица — серые. Все, правда, роскошно цветет, но при этом ужасно холодно. В Ботсаду, через который я хожу на работу, магнолии сперва распустились, а теперь их розовые головки снова закрылись. Много сейчас простуженных, нервных и депрессивных.

Сегодня на работе пожаловалась сотрудница: их дачный кооператив сильно задолжал за электроэнергию. Ведь почти у всех электронасосы для воды. Очень много владельцев дач построили неплохие домики, но за электроэнергию, после повышения тарифов, многие не платят. Председатель кооператива предупредил, что с 1 мая всему кооперативу отрубят свет вообще. Надя в панике, хотя у нее тоже долги. Все хотят жить красиво и ни за что не платить. При этом киевлян не сильно волнует предстоящее «Евровидение». Людей больше волнует холод, как и то, что на огородах ничего не всходит.

На время конкурса «Евробаченье» мемориал «Небесной сотни» и сельские погосты с искусственными цветами уберут с Крещатика и Институтской. Можно ведь, когда надо. Однако город настолько запущен, что страшно в подземные переходы спуститься, правда, центр усиленно облагораживают. А пока по Киеву расклеены афиши: в столице будут гастроли Андрея Макаревича и Константина Райкина. И только Лолите, у которой тут мать, — не повезло. Певицу на днях сняли с поезда в Конотопе и не пустили в Киев.

24 апреля в Израильском культурном центре, который расположен на бывшей улице Щорса, а теперь Николая Коновальца (лидера ОУН, идеолога убийц евреев) отметили День Катастрофы или Шоа. Все прошло очень хорошо, и собравшиеся даже осудили коллаборационистов времен Второй мировой. В то же время в Киеве все чаще стали повторять как мантру: «Они за это ответят, отвечать за кровавые преступления придется рано или поздно, час расплаты придет», но безадресно.